ГЕННАДИЮ КРИВОНОСОВУ


Городской переулок
мяукал, кудахтал и лаял. 
Вне асфальтовых зон,
как умел, городил огород. 
Старосельской привычки
служивый народ не оставил, 
В безнадежную землю
воткнув привозной корнеплод.
И солидный директор
лопатил в своем огороде 
И грустил о природе,
которой в степи через край. 
И любой разговор
непременно сводился к погоде, 
От которой зависел
его баклажановый рай.
И горланил петух
у соседки моей на балконе, 
И тщедушный козел
объедался чумазой травой. 
И в панельных домах
снились мальчикам дивные кони, 
Подтверждая влиянье
генетики на естество.
Утверждая закон,
что любой мегаполис горластый 
Начинался с деревни,
со сруба над тихой рекой, 
И душила меня,
словно туго затянутый галстук, 
Затаенная грусть
о судьбе и о почве родной.
И беспочвенны были все споры о некой харизме. 
И болтать о ментальности глупо,
коль сам не из бар. 
Мой степной городок
не болел еще пошлым снобизмом 
И считал своим центром
веселый колхозный базар.

-------------------------------

ВЯЧЕСЛАВУ ЮРТАЕВУ


Спасение в провинции, в деревне, 
Где воздух чище, помыслы честней. 
Где обрастают зимние деревья 
Багряным первоцветом снегирей.
Там меньше суеты и больше света, 
Там каждый для кого-то сват и брат. 
Там все, кто лицедеи, кто поэты, 
Хотя и рифмоплетством не грешат.
И если ложка дорога к обеду, 
То сам обед — к обыденным речам, 
И так нетороплива речь беседы 
За окаянной чаркой первача.
Там по привычке центр зовут усадьбой. 
Ложатся поздно. 
До зари встают. 
А как гуляют на деревне свадьбы,
А как на свадьбах пляшут и поют.
Там знают цену утреннему хлебу, 
Там любят землю бережно, как мать. 
В провинции рукой подать до неба. 
Чтоб наливное яблоко сорвать.
И в этом мире необъятной сини, 
На зеленях засеянных полей 
Так необъятно верится в Россию, 
Так безоглядно верится в людей.

-------------------------------

ТАРУСА 


Рассыпал дождь свои языческие бусы 
Там, где в шафрановый сентябрь впадает лето. 
Как сучий потрох я болтаюсь по Тарусе, 
Где все углы до чердаков сданы поэтам.
Как бомж вокзальный обрастаю непогодой, 
И верю в случай, как в бессмертье верят дети, 
Поговори со мною, матушка-природа, 
На языке своих врачующих соцветий.
Все, что дано тобой и что дано мне свыше
Приемлю я,
И дело, в общем-то, не в хлебе.
Была бы крыша над башкой, а нету крыши,
Тогда укрой меня хотя бы теплым небом.
Позволь в лесу твоем укрыться мне от ветра, 
Ведь здесь, в Тарусе, застолбили даже сени... 
Ну, потеснитесь, Николай*, хоть на полметра. 
Ну приютите хоть на час меня, Арсений,** 
Я вам не стану ни обузой, ни помехой 
Поскольку знаю — сколько б жизни не продлиться,
Вам никогда уже со здешних мест не съехать. 
А мне в Тарусе никогда не поселиться. 

*Н.А.Заболоцкий — поэт 
**Арсений Тарковский — поэт

-------------------------------

Послевоенные апрели.
Герань бараченая в окне.
На танцплощадке цвет 
шинелей
ещё и в моде, и в цене.
Укомплектованных по парам 
Кадрилью тешит юный враль, 
В глазах вчерашних санитарок 
Горчит всерусская печаль.
Еще не скоро гармонисты 
Развеют музыку тоски, 
Не скоро светом материнства 
До дна наполнятся зрачки.
Но это будет. Это будет — 
Желанье верить и любить, 
Всебеспризорству наших судеб 
На этом белом свете быть.
Ну, а пока — поет гармошка 
В объятьях юного бойца, 
И тает мамина ладошка
На сердце моего отца.

-------------------------------

Наш сельский дворик 
горемычно пуст,
Ослепли окна 
в постаревшей хате,
Лишь у калитки стынет
снежный куст,
Устало ветки утопив 
в закате.
Как в сон тревожный 
сумрак окунусь,
Пытаясь горький миг
переиначить,
И буду ждать, и снова 
не дождусь,
Прижмусь к стене 
холодной и заплачу.

-------------------------------

Все в нас самих:
и счастье, и свобода,.
И свет любви, и святоборства свет,
И веры утешительные всходы,
И дерзкое желание побед.
Все в нас самих,
и лишь с прозреньем этим,
Достойным самой звездной высоты,
Свободны мы
в оковах лихолетий
И счастливы
в обновах нищеты.

-------------------------------

Послевоенные вокзалы.
Разбойный мир моих друзей,
Где на изрытых оспой шпалах
Сновали стайки сизарей.
Скрип портупей и скрип протезов
На весь клопинно-вшивый зал,
Где вслед гремящему железу –
Надежды грустные глаза.
Где горю русскому неймется,
Но безоглядным летним днем
День моего полусиротства
Отложен верой на потом.
Ведь проходящие теплушки
Еще роняют на перрон
Ненормативные частушки
Увековеченных времен.
И заглушая запах хлорки,
Доносит ветер до лица
Неистребимый дух махорки
От всех, похожих на отца.
И я все жду его упрямо
В очередном товарняке,
И тихо плачут руки мамы
На моей стриженной башке.

-------------------------------

Стяжаю жизнь. Стреножу суть.
Но снова клянчу я у Бога:
Дай времени еще немного.
Дай мне пожить еще чуть-чуть.
Еще хоть малость отпусти
Мне молодой весенней силы,
На запоздалое – прости,
На безнадежное – помилуй.
На возвращение долгов,
На примирение с врагами,
На расставание с друзьями
И этой женщиной из снов.
Еще немного. Ну, а там
Допьем бальзам. Допишем повесть.
Дорогу в ад я знаю сам,
А в рай не позволяет совесть.

-------------------------------

Как живете да можете
Нынче, мои кореша,
Заводская братва,
Терпеливые пасынки Бога?
Я свое оттрубил. Но опять не на месте душа.
Изболелась она и по вашим бессонным тревогам.
На денек бы, да впрок
В это царство станков и опок.
Засучить рукава – чем могу, помогу, работяги.
Но всему в этой жизни
Отмерян положенный срок,
А сверхсрочно горбить
Не хватило ни сил, ни отваги.
Тем лишь счастлив и горд,
Что когда-то по-братски делил
С вами радость и боль,
Отливая судьбы заготовку,
И пахал на износ. И как все, на Париж не скопил.
Ну да хрен с тем Парижем,
Хватало б на хлеб да махорку.
А больные бока отлежались на пуховиках,
Но себя не обманешь,
Как, впрочем, Судьбу и Природу.
Я давно осознал то, что самые лучшие годы –
Это те, что прошли в этих старых, как дружба, цехах.
Мне бы снова сюда,
Где красивый и гордый народ,
Что любую беду и любую нужду пересилит.
В нем и вера, и честь,
В нем великая мудрость живет.
Он и прежде, и впредь –
И любовь, и спасенье России.

-------------------------------

И Бог был не слышен,
И черт был нестрашен
Скуластым подранкам войны и нужды.
Прозрачные щи да перловая каша
Застыли в меню «фэзэушной» еды.
И еле держалась душа моя в теле,
Когда в круговерти метельного дня
Продрогшие крылья курсантской шинели
От горькой земли отрывали меня.
Суровое время недетских открытий,
Где в яростном споре с всеобщей бедой
В холодных застенках родных общежитий
Мечтали мы мир осчастливить собой.
По нынешним меркам – наивные лохи,
Мы были мечте этой дерзкой верны,
Чумазые юнги великой эпохи,
Веселые пасынки грустной страны.
Всего-то надеждой да верой богаты,
В «крестах» ли вся жизнь,
У расстрельных ли стен.
Нам воли бы вволю, но наши заплаты
Кричали за нас с раболепных колен.
И все же душа наша мужеством крепла,
И руки мужали тяжелым трудом.
Мы строили дом среди гари и пепла,
И впрямь – не хоромы,
Но все-таки дом,
В котором ценили надежную дружбу,
В котором делили последний кусок.
И наша вина ли, что выпали в службе
Кому хлебовозка, кому воронок.
Кому острогá, а кому-то острóги.
Бессонные ночи смертельных тревог.
И кто нас осудит за наши дороги?
Не вы ль, ротозеи с отцовских дорог?
И с ваших задумок ни толку, ни проку,
Прекрасен ваш сказ,
Да ведь сказ – не указ.
Дай Бог, вам прожить в этом мире жестоком,
Достойнее нас и счастливее нас.
Дай Бог, вам гордыню свою пересилить
И сажею память отцов не марать.
Мы были. Мы жили во имя России,
Нам есть чем себя и её оправдать.

-------------------------------

Памяти И.Бродского


… И грянуло время
Сплошных прилагательных,
Все больше базарим, все меньше глаголим,
Уже не лечу, а качусь по касательной,
Судьбу предаю и не чувствую боли.
Почти примирившись с бескрылостью скотскою,
Купаю тщеславие в лохани бессилия,
А нынче хоронят Иосифа Бродского
В далеком Нью-Йорке. Вдали от России.
Но пурпурный гроб – нержавеющим остовом
Великой поэзии – сквозь круговерти
Плывет над Невой и Васильевским островом,
Куда не успел он вернуться за смертью.
Где снег заметает погосты и пастбища,
Где жил и грешил он с отвагой крылатой.
Да так, что, наверно, душе его страждущей
Тоскливо в раю, а в аду тесновато.
Он женщин любил даже в будни похмельные.
И круг карусельный, и ночь новогоднюю.
Но было в нем что-то
Почти запредельное,
За этот предел и шагнул он сегодня…
Простивший Россию
Без слов примирительных,
Рыдая от смеха и корчась от боли.
Прошедшее время его существительных
И в будущем времени
Будет глаголить.

-------------------------------

После самой кровавой жатвы
Победителям гаркнут: – Браво!
У войны безбожные клятвы,
У войны бесстыдная слава.
За Отчизну на поле боя
Все готовы на смерть и муки,
Но печальны ее герои,
Обагрившие кровью руки.
И медали на алых лентах
Не утешат вдову на тризне.
Обелиски и постаменты
Не поднимутся выше Жизни.

-------------------------------

Спасибо, жизнь, что в меру берегла
И нежностью слепой не заласкала,
Что ты порой мне мачехой была
И душу мою в строгости держала.
Спасибо за жестокий дар любить
Все крепче и все чаще без ответа.
Иначе как бы смог я оценить
Бесценный дар обычного рассвета.
Спасибо, жизнь, что в безнадежный час
Надежду у меня не отнимала.
За зной лукавых губ,
За свет обманных глаз,
Которыми меня околдовала.
За гибельную блажь стихами говорить,
Латая ветхий парус на причале.
Спасибо, жизнь, что есть желанье жить
У бездны на краю, у нищеты в опале.

-------------------------------

Освоив линии поточные,
Усвоив стенограммы драм,
Мы искривили позвоночники,
Низкопоклонствуя вождям.
С какой-то страстью упоительной
Загнали бедные сердца,
В угоду ценностям сомнительным
И сумасбродным мудрецам.
Мы наше вече новгородское,
Загнав в торговые ряды,
Среди широких масс сиротствуем
В объятьях собственной вражды.
Нас из страны былинной выбили
В непредсказуемой стране,
Где не хватает нас на Библию,
А на Пелевина — вполне.
У нас ни имени, ни отчества
В архивах подиумных дней.
Нас не страшат уже пророчества
Калик блаженных у церквей.
Живем, как будто обживаемся.
И суть, и смысл в себе губя...
Чем перед Богом оправдаемся
Мы — предающие себя?!

-------------------------------

-----------------------------------

В.Певневу

Ноябрь, мой Сирано де Бержерак,
Ещё не растерял своей отваги,
И есть работа для пера и шпаги,
И есть кураж у старых забияк.
Пусть жил не как хотел, а как сумел, -
Не продал душу - и на том спасибо.
Дел натворил, нагородил ошибок
И оправдать их толком не успел.
Ломал в запале перья, как клинки,
Чужую правду отстоять пытаясь.
От счастья плакал и блажил с тоски,
И водку жрал, - и в том грешен, люди,
Каюсь.
Но я вас безрассудочно любил,
И не предал вас в сговоре с лукавым.
Не ради денег и не ради славы
На каторге поэзии горбил.
И даже ваше зло смирял добром.
И, может, это высшая отвага -
Поспешно в желчь не окунуть перо
И местью злой не обесчестить шпагу.

-----------------------------------

Ю.П. Голованову

Брошу я нетронутой постель
И уйду на запах молочая
В степь, где безутешно коростель
О птенцах потерянных рыдает:
Городским тщеславием больной,
Постучусь в Аленушкино царство,
Стану пить ромашковый настой -
От измены горькое лекарство.
Теплый стог соломы разыщу,
Загадаю сон поинтересней,
А с рассветом - по миру пущу
Молочаем вскормленную песню.

-----------------------------------

М.Мирошниченко


Уже и я хожу в наперстниках,
И доверяет тайны мне
Такая женщина прелестная,
Что встретишь, разве что, во сне.
И грустно сердцу,
И не верится,
Что возраст мой, как свет лампад,
Что не споткнется,
Не задержится
На мне её лукавый взгляд.
Она секрет любви единственной
Мне шепчет в душу горячо,
А я, как грешный отрок, мысленно
Целую белое плечо.
Даю советы бестолковые,
Забыв, что, обрывая цветь,
И на её, ведь, жизнь веселую -
Успел я в жизни постареть.
И тяготясь опасной близостью,
Я чувствую, едва дыша,
С какой во мне непримиримостью
Враждуют тело и душа.

-----------------------------------

Не сложилась жизнь



Не сложилась жизнь,
Не сбылась мечта,
Крылья у судьбы
Были слабыми.
Сватался король -
Вышла за шута.
Божеством была -
Стала бабою.

Муж - с похмелья злой,
От долгов - скупой,
В ревности - слепой,
Плетью жалует.
Вроде - за стеной,
Да не за спиной.
Ангелом была -
Стала дьяволом.

Научилась жить
Крохами тепла,
Душу защищать
Матерно.
Прокляла бы жизнь,
В землю бы легла,
Если бы не стала
Матерью.

-----------------------------------

Привидение


Дом заброшенный. Ненастье осеннее.
Сад под окнами дрожал в неглиже.
И балдело до утра привидение
В старом доме, на втором этаже.

Добрый дух, или злой,
Воевал с тишиной,
Нарушал порядочки,
То посуду бил,
То по-волчьи выл,
А нам с тобой до лампочки.

И сгорали мы в огне искушения,
В поцелуях - беспощадных уже.
И привиделась любовь привидению
В старом доме, на втором этаже.

Обвенчало нас ненастье осеннее
В сорном поле, на спорной меже,
А свидетелем тому привидение
В старом доме, на втором этаже.

-----------------------------------

Памяти А.Ерошова

Блаженный дар - за всех скорбеть,
Болеть за всех душой ранимой.
Мне даже собственная смерть
Не так страшна,
Как смерть любимых.
Я с каждым близким уходил
Из жизни, горем обессилен.
Выходит - те, кого любил,
Мне сокращали путь к могиле.
И я б давно угас в глуши
Всепоглощающей печали,
Когда б при жизни часть души
Они в моей не оставляли.

-----------------------------------

Я все в тебе давным-давно открыл,
Мне все в тебе до крайности
Знакомо,
Я каждое открытие любил,
Как юный франт красивую обнову.
Тревог немало выпало в судьбе,
Мели снега и ветры пели зычно.
И кончились открытия в тебе,
Остались просто-напросто
Привычки.
О, как нужны мне стали, как нужны
В часы неторопливого забвенья
Связующие нити новизны,
Спасительные капли изумленья.
Чтоб даже на излете вешних лет
К последней тайне не сыскать
Отмычки.
Не спрашивай, люблю я или нет...
Я так боюсь ответить по привычке.

-----------------------------------

Затишье

Месяц - вечный невольник
Неминуемой ночи -
Со своей колокольни
Миру мор не пророчил.
И откинувши полог
Шебутных сновидений,
Бородатый астролог
Не пугал провиденьем.
И - как сельский блаженный
С благодушной соплею -
Мир шпандорил на "стены"
Луговые обои;
И - пропалывал грядки
С чесноком и укропом,
И любил - без оглядки
На сомнительный опыт.
Простодушный до дури,
До беды безмятежный -
Мир бомжил и халтурил,
Объедаясь надеждой.
И - сияя лучисто
Солнце грело загривки.
И - в стволах монтекристо (1)
Ветер пел, как в сопилках.
И - за миг до предела,
И за шаг до скандала,
Снились юные девы
Молодым генералам.

(1) - оружие

-----------------------------------

Крестной матери.

Наш сельский дворик горемычно пуст,
Ослепли окна в постаревшей хате,
Лишь у калитки стынет снежный куст,
Седые ветви утопив в закате.
Тропинкой обретений и потерь
Шагни под камышовое раскрылье,
Тихонько скрипнет голубая дверь -
Её прикрыть за мамой позабыли.
Здесь всё, как прежде,
Печь ещё тепла.
И мотылек на занавеске бьется,
Как будто мама к Дарьиным ушла
Занять опары, и вот-вот вернется.
Как в сон, в тревожный сумрак окунусь,
Пытаясь страшный миг переиначить,
И буду ждать.
И снова не дождусь.
Прижмусь к стене холодной и заплачу.
Уже мне не избыть её обид,
Уже не расплатиться мне с долгами.
А мама с фотографии глядит
Безжалостно влюбленными глазами.

-----------------------------------

Мне завидуют друзья мои азартные,
Невдомек им, что на песнях и стихах
Наживаю состоянье прединфарктное
И в долгах хожу порою,
Как в шелках.
Не в цене сегодня песенки балдежные,
Даже шлягеры не стоют ни черта.
Ну, а бизнес промтоварный - дело сложное
Ходовой товар, да выучка не та,
Все бывало в жизни: шорничал и ерничал,
Обижался и кого-то обижал,
Но в поэзии, друзья, не крохоборничал,
За бесценок душу открывал.
И хотя её запасы оскудели,
Но душа моя на паперть не пойдет.
Сколько лет её держали в черном теле,
А она забилась в угол
И поет...

----------------------------------------

Разговор с Азовом 

Город родной, я с тобой
в одночасье проснусь,
Юнга седой, твой отшельник
и твой однолюб.
Утро твое переплавит вечернюю грусть
В теплую нежность
знакомо-улыбчивых губ.
Душу и тело доверяю осеннему дню
И поскитаюсь под сенью твоих облаков.
Как я люблю озорную твою ребятню,
Солнечных женщин
и мудрых твоих стариков!
Призрачно счастье, а вера бывает слепа,
Только б надежда в запале
не скомкала флаги,
Только б светился огнями родной КПА
И по утру улыбались его работяги.
Только б весной возвращались твои соловьи,
Только бы мамам досталось поменьше печали,
Только бы счастья отведали дети твои,
Ради которых они на земле горевали.

----------------------------------------

Азову 

Еще мне «по карману» юбилеи –
Вот жаль, что их фуршет не по плечам,
Что делать, милый город, я старею,
А ты так молод, вопреки векам.

Уже меня легко качает ветер,
Как старый ялик, что круизит вновь.
А если что и держит нас на свете –
Так это, без сомнения, любовь.

Еще во мне ее озноб и ересь,
И хоть надеюсь меньше, чем терплю,
Но даже на взаимность не надеясь,
Я счастлив тем, что так тебя люблю.

Люблю твои базары и бульвары,
Твой голубой простор и голубей.
Люблю своих и молодых, и старых,
Судьбой не разбазаренных, друзей.

Азов, соя бытовка и светлица,
Когда придет пора уйти мне в тень,
То дай мне Бог
Навек с тобой проститься
В твой самый ясный и счастливый день.

Тогда душа легко меня покинет,
Доверив тело праздной суете.
И сердце от любви к тебе заклинит
На самой
запредельной
частоте.

----------------------------------------

Мое родное Приазовье 

Мое родное Приазовье –
Страницы памяти моей,
Земля, оплаченная кровью,
Земля, спасенная любовью
Своих отважных бунтарей.
Над этой вольницей казачьей
Свистели сабельно ветра,
Когда навстречу вдовьим плачам
Летел воинственно горячий
Призыв великого Петра.
За нами – пламенные годы
Еще горят кострами смут,
Где дух борьбы и дух свободы,
Где революции походы,
Зерно – и порох, бой – и труд.
Я жизнь разгадывал, как ребус,
Я мир дорогой измерял,
Но – шире поля, выше неба,
Вкусней твоей воды и хлеба
В подлунном мире не встречал.
И горд был родиною малой,
И брал за тридевять земель
Напевы твоего квартала,
Где нас с любимой обвенчала
Весна, влюбленная в апрель.
И за чертой последней нови,
Дохнув ромашковой пыльцой,
Мое родное Приазовье
Склонится тихо к изголовью,
Как материнское лицо.

----------------------------------------

Здравствуй, степь моя, золотопряха… 

Здравствуй, степь моя, золотопряха,
Песня колыбельная моя!
Где б я ни был – чувствую твой запах,
Хлебный запах спелого жнивья.
Мне знаком язык твоей печали
И наречье трав твоих в лугах,
Где щеками мокрыми припали
К звездам заозерные стога.
Что бы стоил мир без этой сини,
Без твоей неброской красоты?!
Степь моя, кормилица России,
Море необъятной широты!

----------------------------------------

Азову 


Прости мне, мой родной Азов,
Что о тебе я пел так мало.
Любви и верности хватало,
Да не хватало только слов.

Чтоб были нужными, как хлеб,
И добрыми, как руки мамы –
Не просто сладким фимиамом,
А средоточием судеб.

Куда бы черт не заносил,
Какой ни искушал дорогой –
Твоей надеждой и тревогой,
Твоей мечтою светлой жил.

Люблю в тебе твой каждый миг
И в мудрый день, и в бестолковый,
Твой Дон, счастливою подковой
Лежащий возле ног твоих.

И звезд предутренний распыл
В листве Петровского бульвара,
Твои беспечные базары
(Продал на рубль, на два - пропил),

Твои старинные дома,
Которым сотни лет - не меньше,
Твоих неотразимых женщин,
Что сводят умников с ума.

И дни пасхальные твои,
Когда, греша высоким слогом,
И я достоин был любви,
Завещанной когда-то Богом.

Я ничего не позабыл –
Спасибо, труженик и воин,
За то, что я чего-то стою,
За всех, кого усыновил;

Спасибо за вишневый сад
С калиткой в белую обитель,
Души моей Престольный град,
Ее наперсник и спаситель;

За то, что я поверить смог
Перед последнею дорогой,
Что не зачахнет у порога
Моих стихов живой росток.

----------------------------------------

Песенка Азову 


Нас заманит Калач калачом, Тула – пряником,
«Кахетинским» - Тифлис и «Бургундским» - Париж.
Что мне Бременский парк и иная ботаника
Без твоих тополей, что зубрят геометрию крыш!

И к чему мне круиз – по воде или посуху?
В чернозем твоей почвы судьбою я намертво врос.
Без просторов твоих задохнусь, как без воздуха,
Без улыбки твоей окочурюсь, как бешенный пес.

Я прирос навсегда к твоему осиянному берегу,
И на том берегу – все надежды свои берегу.
Каждый день, каждый час, как испанец – Америку,
Открываю тебя и открыть до сих пор не могу.

В переулках твоих гомонит вековая история,
За порогом твоим – вековые просторы поют.
Что мне их «Метрополь» или даже «Астория»,
Если здесь в каждом доме найдется мне теплый приют!

Здесь удачи мои, и задумки, и затрещины,
Моя азбука жизни от «А» до «Я».
Здесь любили меня неподвластные старости женщины,
Здесь дружили со мной неподвластные смерти друзья.

Мне разлука с тобой и на день – как любовь безответная,
Ты – мой посох и щит, ты мой парус над бездной морей,
Моя главная песня и вера моя беззаветная,
Мой родимый Азов – колыбель родословной моей.

----------------------------------------

Все, что было с тобою пройдено… 

Все, что было с тобою пройдено,
Все, что стало моей судьбой,
Принимаю, моя Родина,
Незлопамятною душой.
Все как есть разделил с тобою
В день счастливый и в год лихой.
Я и прав твоей правотою,
И виновен твоей виной.
И в штрафбатах твоих столетий,
И в гвардейских твоих полках
Мы, родная, с тобой в ответе
Друг за друга на все века.
Ничего уже не отрину,
Безоглядно тебя любя.
Может быть и не лучшим сыном
Был я, Родина, для тебя.
И за гибельной переправой
В том, нездешнем уже краю
Лишь твоей неподсудной славой
Оправдаю я жизнь свою.
Но покуда виски мне студит
Свежий ветер, пока держусь,
Все, чем светел я, - добрым людям
И тебе, золотая Русь!
И даст Бог, за труд свой бессменный
За негромкую высоту
Я любви твоей миг нетленный
Как бессмертие пронесу.

Я по четным — почетный,
По нечетным — простак.
Всем пророкам — безродный,
Всем бродягам — свояк.
К сожаленью не молод,
Если счастлив, то встарь,
Я врастал в этот город,
Как личинка в янтарь.
Я врастал в этот город,
Недомерок страны,
Как врастал серп и молот
В герб великой страны.
Молотил наковальню
И хлеба серповал,
Потому изначально
Я для вас не пропал.
Может быть, уваженья
Не наскреб на почет,
Но достоин прощенья
Тех, кто следом идет.

-----------------------------------------

Сестре Алле

Ни о чём уже, родная, не печалюсь,
Ничему уже, сестренка, не перечу.
Может, там, где Богом крылья намечались,
Проросли вот эти худенькие плечи.
А на них такие тяжести возили,
С ног сбивали тяжким грузом, не жалея!
И лежачего меня, случалось, били
Те, что были попроворней, погрубее.
Били часто, да по глупости - не шибко,
Не до самого креста и самострела.
Хорошо ещё, что, видно, по ошибке
Душу крепкую вдохнул Господь мне в тело.
Да ещё - что не случалось рядом яда
В дни, когда уже и выхода не видел.
Да ещё - что ты, сестра, случалась рядом,
Да ещё - что Бог друзьями не обидел.
Благодарен вам за верность человечью,
За любовь, с которой боль мою делили,
И за то, что там, где жизнь ваяла плечи,
Вы узрели мои трепетные крылья...

-----------------------------------------

ЛИСТОПАД

Опять грозит расправой листопад,
Затягивая в пёструю воронку
Моей души немногословный взгляд,
Доверчивый, как истина ребёнка.

А на Петровском ворохом тоски
Чадят всю ночь заветренно и немо
И листья старых лип, и лепестки
Казнённой до рассвета хризантемы.

А сострадать больней, чем созерцать
Природы боль - как боль своей неволи.
И хочется об этом рассказать,
Да нету слов,
Достойных этой боли.

-----------------------------------------

Уже боюсь зимы я, как огня
Боится зверь таёжный в час пожара.
Дыхание простуженного дня
Ожогами горит на коже старой.
Уже, стеклом оконным сплющив нос,
Гляжу на мир, как узник Монте-Кристо.
А на миру - бесчинствует мороз
С жестокостью дурного пародиста.
А между тем, в том мире - всё путём,
Поют колядки земляки хмельные.
Вы постучитесь в мой печальный дом,
Я так по вас соскучился, родные!
Я вам по чарке истины налью,
И выпью сам (и вы меня поймёте)
За то, что, пусть грешно, а всё ж в раю
Своей беспечной юности живёте;
За то, что вам морозы - нипочём,
И, значит, снег не заметёт дорогу;
За то, что мимоходом в старый дом -
А всё же не забыли, слава Богу.

-----------------------------------------

ХУТОР ПЯТИХАТКА

Ничего не осталось в наследство,
Только тени былого в садах,
Да под окнами милого детства
Всё бедует трава лебеда.
Да и окон-то нет уже вовсе -
Просто там, где светились они,
Сквозняками холодными осень
Обнажает короткие дни.
Да над пустошью тучи ишачат,
Да, закутавшись в клетчатый плед,
Возле сруба замшелого плачет
Заблудившийся в прошлом поэт...

-----------------------------------------

Всё путаемся в чувствах затаённых,
И, на порывы страстные легки,
Мы, юные, садимся в эшелоны,
Мятежностью наполнив рюкзаки.
Но, добывая твёрдые мозоли
И серебро нежданной седины,
По-прежнему неистово, до боли
Порывам нашей юности верны.
Старея от потерь и ожиданий,
Всем сердцем ненавидя и любя,
До самого последнего дыханья
Мы ищем на земле самих себя.

-----------------------------------------

Когда устои рушит дисгармония,
Гармонь свою "страданьями" не рви -
Ведь даже в злое время беззакония
Мы счастливы законами любви.

И потому легко,
Как место жительства,
Мы в пору самых разных сволочей
Меняем все права и все правительства
На праведную власть её очей.

-----------------------------------------

В поздний час на виду у всех,
Обездоленных и влюблённых,
Над Азовом шёл первый снег,
Безоглядный и обречённый.
Верховодил над пустырём,
В полутёмных подъездах шастал,
Перед уличным фонарём
Безупречной манишкой хвастал.
Ах, как молоды были мы!
Так тепло нам скиталось рядом,
Что казалось: среди зимы
Мушмула цвела за оградой.
Не хватало лишь соловья,
Чтоб признать январь вне закона.
Таял снег, как душа моя,
На губах твоих полонённых.

-----------------------------------------

Случалось,
безответно я любил.
Но ведь и сам,
не пойманный с поличным,
Каких прекрасных женщин я сгубил
Убийственно-холодным безразличьем!
У самого высокого огня,
Возможно, их молитвами хранимый,
Я их,
любивших искренне меня,
Легко толкал в объятья нелюбимых.
Но после всех потерь
и всех тревог
Ко мне явилась мысль иного свойства:
Каких прекрасных женщин я сберёг
От нелюбви своей, как от притворства!
Карать меня иль миловать должны
Они в своём бессрочном ожиданье?
В их горьких судьбах нет моей вины.
Но почему-то нет и... оправданья.

--------------------------------------

ВЕСНА

Даже чёрту старому не до сна,
но спросонок
Чуть не проморгал тебя, Весна -
тополёнок.
Снова в мини-юбочке без чулок,
плюш трёхсортный,
Эх, побольше б ситчика на пупок -
да не модно.
Да и прятать что тебе, девка, там
в макси-пани,
Если не ворована красота -
от мамани...
А если свет небесный из-под ресниц,
да дух сирени,
Как ты упакована сверху вниз -
мне до фени.
Ты - моя невеста из прошлых мест,
что сгорели.
Ты мой вечный блуд и благовест
в одном теле.
Озоруй, любимая, озоруй, шут с тобою!
Вишнями, черешнями поторгуй -
только не собою.
Хоть и жизнь жестокая, как тюрьма,
дрянь - дорога,
Но ещё влюбляемся без ума,
слава Богу.
С плечика смахни последний снег,
ты ж меня достала!
Жаль, что опоздала ко мне на век.
Жаль, но опоздала.

--------------------------------------

Я не допил любовь и не допел.
Как будто в миг заветного свиданья
У мальчугана в золотом колчане
Не стало разом эолийских стрел.
Как будто сам он, оборвав полёт
И маясь непредвиденным бездельем,
Как старый скиф с глубокого похмелья,
Всё чаще мимо цели стрелы шлёт.
Покуда дремлет ангел - блудит бес.
Мы заповеди слушаем в пол-уха -
И прёт порнуха и холодный секс
Назло святошам и на радость шлюхам.
Мой Бог, как старомодно я пою
В стране, где музу циники споили,
Где слово животворное "люблю"
Мычанием животным подменили!
Зачем кичишься опытом, юнец?
Свобода нравов - рабская свобода.
Когдя любовь уходит из сердец,
Рождаются плебеи и уроды.

--------------------------------------

Спят сугробы - белые верблюды -
На подворье старого жилья.
Заведи, сестрёнка, это чудо -
Чёрный диск с душою соловья.
Ты поставь пластинку, не тревожась -
С горя не заплачу, не запью,
Лишь судьбе, что так с моею схожа,
Я тихонько сердцем подпою.
Мне в печали хорошо поётся.
Заведи пластинку, заведи,
Пусть любовь чужая отзовётся
Сладкою морокою в груди.
Ты поставь пластинку на удачу,
Мне с утра - опять в далёкий путь.
Только песню, от которой плачет
Наша мама, спрятать не забудь.

--------------------------------------

Все в нас самих:
и счастье, и свобода,
И свет любви, и веры добрый свет,
Надежды утешительные всходы
И дерзкое желание побед.

Все в нас самих.
И лишь с прозреньем этим,
Достойным самой звездной высоты,
Свободны мы
в оковах лихолетий
И счастливы
в обновах нищеты.

--------------------------------------

Кто счастлив, тот в пути не одинок,
Кто знал беду - не одинок подавно.
И если грусть моих коснулась строк -
Она чиста, как слезы Ярославны.
Она струится в жилах россиян,
В краю потешек и сиротских вздохов,
Где матери рожали несмеян
И самых забубенных скоморохов.
Где бушевала не одна гроза,
Где в каждом доме деревенек наших
Глядят со стен веселые глаза
Убитых или без вести пропавших.

--------------------------------------

Дождь с утра гарцевал по грядкам,
Необузданный и шальной.
И качалось солдатской скаткой
Небо серое за спиной.
И огонь грозового сполоха
Очищал поржавевший плуг.
Не озоном пахло, а порохом
И металлом пахло вокруг.
Это - гарь, как боль, испарялась
Из земли, что, как смоль, черна.
Это так войной пропиталась
Гимнастерка у братана.
И стоял он, простоволосый,
Опираясь на костыли,
И не капли дождя, а слезы
Исхудалые щеки жгли.
Синевой наполнялась Ладога.
Гром стихал, как стихает бой...
Триумфальною аркой радуга
Поднималась над русской землей.

--------------------------------------

ДЕТСТВО

Я и ростом мал, я и легок весом.
У меня ещё горе ввместо беды.
Мне дорогу подскажет бог леса,
Утолит мою жажду бог воды.
Мои ноги в цыпках, мой цыплячий возраст
Возрастает судьбою - к версте верста.
Я ищу своё счастье по вечным звездам,
А не по указующим перстам.
Я ещё ни сном, ни духом - о Риме,
Мне ещё не советчик сельсовет.
Для меня всех страшней и всех любимей
Мой, пропахший махрой, малословный дед.
Я ещё живу у него в подмышке,
Окликаю дали с его плеча.
У меня и врагов-то - сопливый Гришка,
Обладатель кожаного мяча.
У меня ещё жизни - кот наплакал.
У меня ещё нечего пить с лица.
Но уже застыл почтальон у барака
С похоронкою на отца.
И слезы мамкины жгут мне плечи,
И детским сказкам - от ворот поворот.
И судьбы моей горькой чет и нечет
Вычисляет сталинский счетовод...

--------------------------------------

УРОК РИСОВАНИЯ

Свете Поповой
Знойный день в поселке Зверево -
Выжигание по дереву.
А учитель рисования
Снова пьяный вдребедень.
Он под рыжей гимнастеркою
Навсегда пропах махоркою.
Обеспеченные поркою,
Мы рисуем летний день.

Класс рисует.
Класс старается,
Но никак не получается
Сад, где вишня наливается
И воркует тишина.
И опять в альбоме Санькином
Вместо вишен - пушки с танками,
На весь класс одна война.

Все забыли про задание
И готовы к наказанию.
Мы - штаны до пят заранее:
На войне как на войне.
Но заметит гоп-компания,
Что учитель рисования
Прячет факт недоедания
Новой дыркой на ремне...

--------------------------------------

Не жалела или не желала.
Рисковала или страх гнала.
Мне судьбу до нитки обокрала,
Да ещё и душу обожгла.
И остался мне под снегопадом
Только тёплый пепел от зари,
Да ещё лукавая отрада -
Посыпать тем пеплом алтари.
Я бы продал душу за бесценок,
Я в долги бы к дьяволу залез,
Я сломал бы в нашем доме стены,
Чтобы дух твой вместе с ним исчез.
Но душа на что-нибудь сгодится,
И не век же дому пустовать...
Да твою косынку, словно птицу,
С бельевой веревки не согнать.

--------------------------------------

НОВОГОДНЕЕ

Свою душу приучу к непогодам -
Не спешит ко мне гостить зайчик солнечный.
Телеграмму настрочу "С Новым годом!"
И отправлю в твои полдни и полночи,
Словно лучик, уцелевший от лета
Сквозь седую непроглядную вьюгу -
Так бесстыдно запоздавшим приветом
Так бессовестно забытого друга.
И споткнёшься ты о память, и вздрогнешь,
И погладишь телефонную трубку.
Может, что-то доразлучное вспомнишь
Из надежды нашей юной и хрупкой;
Вспомнишь наши соловьиные зимы,
Где из света твои локоны свиты,
Где мы клеточкой каждой любимы
И навстречу солнцу двери открыты...
Дозвонишься ты в мою непогоду
И взволнованно мне в душу подышишь,
И быть может, скажешь мне: "С Новым годом!"
А не скажешь - всё равно я услышу...

--------------------------------------

Всепогодно люблю. Одеваюсь не модно -
Перед каждым щеглом нет нужды щеголять.
Старомодно пишу и грешу старомодно.
Не пытаюсь меняться, тем паче - менять.
И приемлю не всё, и не всяким внимаю,
Но судить да рядить по себе - не берусь.
Доверяю себя старомодным трамваям,
Чьи маршруты давно заучил наизусть.
Старомоден во всем. Если даже в фаворе,
Не рискую менять серебро на зеро.
Старомодно сочувствую всякому горю,
А счастливым завидовать - слишком старо.
Поспешаю за веком, да не поспеваю.
Но волнуюсь, как мальчик, с приходом весны.
Старомодно живу. Старомодно мечтаю
На углу старомодной, как мир, новизны.

--------------------------------------

ПТАХА МОЯ БЕЗЗАБОТНАЯ

Душу, словно гнездо, разоряю,
В облаках не витаю, прости.
Отпускаю тебя, отпускаю,
Не держу, Бог с тобою, лети...

Птаха моя беззаботная,
Я твоей воле не враг.
Птица моя перелётная,
Не заблудись в небесах.

Мне с тобой, непоседа, непросто
Разлучиться уже навсегда.
У любви есть и крылья, и звёзды,
Но и ей не прожить без гнезда.

Пусть надежда тебя не обманет,
Хоть и помню, отведав тоски,
Всё равно кто-то в клетку заманит,
Кто-то душу прикормит с руки.

--------------------------------------

ВСПОМИНАЙ МЕНЯ ИНОГДА...

Вспоминай меня иногда,
Вспоминай без злости.
Вспоминай, когда в доме беда -
Нежеланной гостьей...
Вспоминай меня молодым,
Вспоминай любимым,
Заслонившим тебя от беды
И тобой хранимым.

Девочка моя поседевшая,
Женщина, обиды простившая,
Молодость моя сумасшедшая,
Так нетерпеливо любившая!

Вспоминай меня в суете
Не чужим, не клятым -
На твоём высоком кресте
Ревностью распятым.
Даже если нет и следа
От мороки сладкой -
Вспоминай меня иногда
От себя украдкой.

--------------------------------------

До и после войны...

Сестре Алле

Была среда - всезряшный день.

Двадцатый век. Рубеж июня.

И, как всегда, на полнолунье

Клевал за городом таймень.

А в городе оркестр играл,

И гомонили карусели,

И робкий запах акварели

Влюбленным ноздри щекотал.

В объятьях знойной тишины

Мамане нашей снилось море.

И не предвиделось войны,

И не предчувствовалось горя.

И наш отец опять зубрил

Немецкий по чужой шпаргалке,

... И только пес все выл и выл

В подъезде старой коммуналки.

--------------------------------------

Брест. Июнь 41-го

Часовых полночных тени

Брали время на испуг.

Но ломились от сирени

Подоконники подруг.

Припадал к живым истокам

Полынчак седой, как лунь.

Шебуршил под бабьим боком

Синеглазый черт-июнь.

Обжигал горячим духом

Так, что кругом голова.

И шептал всю ночь на ухо

Греховодные слова.

Неуснувшие гитары,

Недосмотренные сны.

И по Бресту шлялись пары

В получасе от войны.

И на кухне гарнизонной

С новобранцем озорным

Размазню готовил повар...

Больше мертвым, чем живым.

--------------------------------------

Нарождалась луна.

Умирали в кувшине кувшинки.

Во дворе у Макарихи

Снова крутили кино.

Нарушая запрет, 

Окаянная грешница Нинка

Убегала к убогому

Через слепое окно.

Отъедались во сне

Нищеты подзаборные дети,

Тихо плакала мама

О чем-то заветном в саду.

Боже мой, как давно

Эта ночь разговелась на свете,

Так давно, что не помню,

В каком високосном году.

Не припомню, когда

Я по детству устроил поминки,

А детали кричат, 

Словно кадры немого кино...

Лето после войны.

Плачет мама. Красавица Нинка

Убегает к убогому

Через слепое окно.

--------------------------------------

Всё дальше от меня война,

И как же я уже немолод.

Я всё познал с тобой, страна:

И безотцовщину, и голод.

Избив и плоть, и душу в кровь,

Я залечил народным средством

И недоигранное детство,

И безответную любовь.

Я горькой горе окропил

И закусил блокадным хлебом.

Счастливчик, я увидел небо

Сквозь перепонки птичьих крыл.

Удачник, я увидел мир

Не в перископы и прицелы,

А в окна нашей хаты белой,

Когда под ними цвел инжир!

Всё дальше от меня тот ад,

Войны кровавой кривотолки,

Но всё летят ещё, летят,

И всё в меня, её осколки.

--------------------------------------

Надышусь чабрецом да мятою,

Запасусь просторами вольными,

Там, где вечная рать ратует

За высокий храм с колокольнями,

Что глядятся в мои омуты,

Что парят над моей пропастью

И хранят на устах сомкнутых

Все молитвы моей Совести.

Там, вдали от вражды рыночной,

Обниму я душой юродивой

Все былины и все былиночки

Необъятной моей Родины.

И восстану из злой темени,

И поверю, сгорев со стыду,

Что в достатке ещё времени,

Чтоб вернуть все долги Господу.